Век Николая Чудотворца

Друзья идут в лес провести время вместе. Внезапно они сталкиваются с небольшой проблемой, которую на первый взгляд легко разрешить, однако между ними возникают разногласия…

Вторая мировая война со всеми ужасами концентрационных лагерей закончилась уже давно, да вот только закончилась ли? Портной Шоненбаум встречает старого Глюкмана, и уверенность в счастливом вчера, спокойном сегодня и безоблачном завтра подвергается серьезному испытанию.

Анна — вместе с братьями — живет в Киеве, где правит над всей Русью ее отец — князь Ярослав Мудрый.

Невиданного расцвета достигла Русь через несколько десятилетий после Крещения. Богатая, сильная, просвещенная страна. В Киеве дети учатся в школах — даже девочки. Две старшие сестры Анны — королевы в далёких землях. Вероятно и Анне предстоит королевский удел. Но сейчас она — еще ребенок.

Рассказ об утраченном Детстве, украденном Светлом Прошлом, и подмене подлинных понятий и ощущений чем-то пустым, суетным и никчёмным. И о попытке вернуться в тот прекрасный потерянный мир.

Это Дубок. Он, с Божьей помощью, и спас Киев от печенегов, проявив военную хитрость (выучил печенежский язык, измазался в золе, выбрался из осажденного города, и — показывая печенегам старую уздечку — спрашивал: не видали ли они его коня; печенеги предложили ему к реке пойти: конь же пить наверняка захотел). Дошел до реки, прыгнул в воду и поплыл.

Я живу в подвале; это результат того, что я во всех смыслах слова опустился.

В комнате всего одно окно, и только верхняя его часть располагается выше тротуара; поэтому на внешний мир я смотрю снизу вверх. Этот мир не так велик, хотя кажется довольно большим.

Я вижу лишь ноги и нижнюю часть тела тех, кто идет по моей стороне тротуара, но, прожив здесь четыре года, как правило, знаю, кто это.

Середина 19 века… Россия. Бывший крестьянин-охотник, волей случая ставший (нет, не «князем») — бароном Гродоновым, решает отправить своих подросших сыновей повидать мир. Ведь, по его мнению, год путешествия стоит десяти, проведенных в университете. А учитывая, что в средствах он теперь не стеснен, можно позволить и кругосветное путешествие. Приняв довольно-таки оригинальные условия отца, обрадованные юноши, под присмотром унтер-офицера Пушкина, устремляются в путь…

Лучшим христианином улицы Габриель, как, впрочем, и всего Монмартра, был в 1939 году некий господин Дюперье, человек столь набожный, столь праведный и сострадательный, что господь бог не стал дожидаться его смерти, а прямо в расцвете лет увенчал его голову не меркнущим ни днем ни ночью ореолом.

Лоусон Генри (1867–1922). — Классик австралийской — литературы, один из ее основоположников, поэт и прозаик.

Мировую известность принесли Лоусону именно рассказы, сложившиеся в своего рода сагу об Австралии и в то же время наполненные глубоким общечеловеческим содержанием.

Содержание.

Эту книгу о великой французской воительнице — крестьянской девушке Жанне д'Арк написал Марк Твен. Тот самый американский писатель, чьи книги о Томе Сойере и Геке Финне читает весь мир.

Жизнь Жанны была чудом.

Когда английская армия овладела уже почти всей Францией, неграмотная девочка явилась перед своим обессилевшим королем и подняла знамя, которое оказалось знаменем победы.

Выйдя замуж за талантливого художника Эда Макдональда, молодой адвокат Лили начала новую жизнь… И, кажется, ничто не сможет омрачить их счастливый брак.

По соседству с супружеской парой живет хорошенькая девочка-итальянка Карла, за которой Лили присматривает, пока ее мать пропадает на работе. Карле всего девять, но она уже хорошо знает, что значит хранить чужие секреты…

Великому городу, построенному на костях ранее живущего там народа и обломках его храмов и идолов, предречена ужасная судьба. И вроде все было хорошо, первые тысячу лет…

Я, один из тех немногих, кто осознает, что гастрономия — это искусство, земное, сложное и более необходимое, чем все искусства мира. Мало кто знает мир с той стороны, с какой знаю его я. Сейчас я расскажу вам о том, как мне, Леонарду Тримлу, умеющему распознать более девятисот оттенков любого вкуса, довелось сражаться за чистоту этого чудесного искусства против самого страшного, что только может с ним быть…