Патриотизм

Известно, что японцы не боятся смерти. В средневековой японской общине высшей мерой наказания была не смерть, а изгнание с позором. Часто в деревнях старики и старухи, которые больше не могли работать и чувствовали, что стали обузой для своих детей, требовали, чтобы их отнесли в горы и оставили там умирать голодной смертью. Каждое (!) сочинение современных японских четвероклассников на тему «Мое будущее» заканчивается описанием собственной смерти.

Пятнадцатилетний поэт, абсолютно уверенный в своей гениальности, уважал только одного человека — председателя школьного литературного клуба, покуда тот не влюбился. Подобное сильное чувство ослепляет и заставляет верить в вещи, не имеющего никакого отношения к реальности. Так может, и сам мальчик ослеплён собственной гениальностью?..

Друг предлагает герою отправиться на прогулку в пионовый сад. Однако, царство красоты и умиротворения хранит свою страшную тайну. И главный виновник этой тайны всё ещё жив, и его легко можно встретить в этому саду…

Он смотрел на закатное небо, на его отражение в зеркале океана и поневоле возвращался мыслями к чудесам, свидетелем которых стал на заре своей жизни. Старик вспоминал и явленные ему откровения, и жажду познать неведомое, и могучую силу, заставившую его и других детей отправиться в далекий Марсель. А напоследок в памяти монаха неизменно воскресала одна и та же картина: высокий скалистый берег; толпа коленопреклоненных детей, молящихся о том, чтобы расступились воды морские; и бесстрастное, непреклонное море, спокойно перекатывающее под вечерним солнцем валы.

Всего несколько мгновений — и бренный мир нанес праведнику удар поистине сокрушительной силы. Душевный покой, умиротворенность рассыпались в прах. Вернувшись в хижину, монах встал лицом к статуе Будды и хотел воззвать к Священному Имени. Но не смог — греховные образы застилали ему взор. Старец пытался напомнить себе, что женская красота — химера преходящая, плоть обреченная; однако сила этой химеры оказалась столь велика, что одного-единственного мгновения было достаточно: она завладела душой праведника.

Убивать — мое движение себя. Убивать — мое открытие себя. Мостик к давно забытому рождению. Как во сне — сколь прекрасен убийца в своем совершенстве посреди великого Хаоса… Убийца — изнанка Создателя. Эта великая Общность, когда Восторг и Уныние сливаются воедино…

Мцыри. Поэма.

Автор М.Ю. Лермонтов.

Читает Михаил Царев.

Запись 1978 года.

Медный всадник. Поэма.

Автор А.С. Пушкин.

Николай Томан известен читателям по повестям «На прифронтовой станции», «Что происходит в тишине», «Взрыв произойдет сегодня», «Эшелоны идут под откос», «Именем закона», «Сильнее страха» и др.В книгу «Подступы к «Неприступному» вошли три остросюжетные повести, в которых рассказывается о нелегкой, полной постоянной опасности службе советских разведчиков в годы Великой Отечественной войны и в мирное время.

«Жил на свете пес. Ему хотелось быть похожим на человека»… — фантазия о любви и собачьей жизни.

Рут Харрис – без сомнения, одна из самых читаемых в мире современных писательниц. Ее романы – это всегда откровенный и волнующий рассказ об отношениях мужчин и женщин в прекрасном и безжалостном мире, где правят только две силы – любовь и деньги.

Самсон Назорей, последний судья в Книге Судей, был призван Богом совершить подвиги во спасение своего народа.

Написанный в 1927 году на русском языке, "Самсон Назорей" был издан в Германии, а в России впервые вышел в 2000 году в издательстве "Текст", Это - его второе издание.

Владимир (Зеев) Жаботинский (1880-1940) - знаменитый еврейский писатель, поэт, переводчик, просветитель и общественный деятель, сыгравший заметную роль в сионистском движении.

Когда-то давно семилетний мальчик подарил трехлетней соседской девочке плюшевого котенка, наполненного леденцами. Спустя годы он сделал ей предложение, но она отказалась выйти за него замуж и даже пообещала вернуть этот подарок в знак полного разрыва отношений...

Песочные часы - Сборник остросюжетных психологических новелл, наполненных изысканной романтикой, загадочными событиями и приключениями - отдельный цикл в творчестве автора, посвящен многогранной и самобытной стране Испании, душа которой наполнена страстью, мистикой и неповторимой мелодией всепоглощающей любви.

1. Душа Альгамбры.

2. Мадридский странник.

Не все в человеческих отношениях можно рассматривать через научную призму…

Писатели Богдан Тарасьев или Никита Курилин, Мария Триста тринадцать или Линда Ву, пронзительные жизнеописания или сцены из жизни — и не только — которых представлены в последнем на настоящий момент романе Антуана Володина, по большому счету отличаются от него самого только тем, что они — фигуры чисто вымышленные, так как у их автора вымышлено только имя.

Конец 90-х. Бандитские разборки. В провинциальном городе молодой маг Кирилл решает нарушить все правила, чтобы заступиться за друга. Терпит неудачу. Лишается силы. А бандиты теперь ищут повод убить Славу. Оба героя повести теряют практически все. Но магия сыграла с ними злую шутку неспроста. Она ведет их к правде, которая изменит обоих.

– До меня дошли слухи, что моя дочь к тебе неравнодушна, Леонов.

– Никаких проблем не возникнет. Она меня не интересует.

– Ты не понял меня, майор, – усмехается Смоленский. – Сегодня же пригласишь ее на свидание, будешь самым обходительным парнем в мире. А … через месяца четыре можно и свадьбу сыграть.

– Это шутка? – хмуро смотрю на мужчину передо мной.

Хотите мандарин? – спросил меня мужской голос сзади. Я повернулась, но ничего не разглядела. – Нет. – Ну, не капризничайте, – весело хмыкнул мужчина. – Впереди Новый Год. Праздновать его принято с петардами, шампанским и мандаринами. Держите. Он насильно сунул мне в руку что-то округлое и шершавое. Я отдернула пальцы и выронила мандарин, он куда-то покатился.

Каково это - быть колонистом с Земли и биться за выживание со всей планетой сразу? Планета Пирр не оставляет поселенцам ни малейшего шанса, набрасываясь на них из-за каждого угла и подстерегая за каждым поворотом множеством смертельно опасных для человека существ. По мере того, как люди учатся бороться с враждебными формами жизни, число этих форм начинает стремительно расти, и вскоре создается впечатление, что все живое на планете скрежещет клыками, брызжет ядом или лязгает оружием друг против друга.

Я люблю тебя и небо, только небо и тебя,.

Я живу двойной любовью, жизнью я дышу, любя.

В светлом небе - бесконечность: бесконечность милых глаз.

В светлом взоре - беспредельность: небо, явленное в нас.

Я смотрю в пространство неба, небом взор мой поглощен.

Я смотрю в глаза: в них та же даль пространств и даль времен.