Три обещания

Эта история о летней встречи двоих и о первой любви, той любви для которой нет различий и преград.

Сборник посвящен историям о равнодушии, жестокости, подлости, человеческой доброте, слезам, горечи, разочарованию. То, что будет описано здесь, происходило на самом деле и автор предстанет перед читателем без всяких масок и ужимок, таким, какой он есть. Сборник написан не для того, чтобы вызвать жалость, а для того, чтобы напомнить о тех сторонах жизни, о которых мы забываем или не хотим думать.

Брёл по осеннему лесу Мистер Еж. Он сильно грустил. Дело в том, что у Ежа есть любимая младшая дочка заболела…

Эта история о литературе и самых дорогих воспоминаниях.

Эта история о поиске выхода из тупика и неожиданном подарке судьбы.

«Листая памяти страницы...» — книга о жизни, богатой событиями, встречами и расставаниями, печалями и радостями. Жизнь всегда больше книги, и автор, оглядываясь назад, выбирает из прожитой им «книги» самые дорогие и значимые «страницы» и раскрывает их перед читателями, приглашая к сопереживанию и совместным размышлениям. Читателей ожидает радость творческой сопричастности — их память отзовется своими воспоминаниями, очень схожими с тем, о чем пишет автор книги, и совершенно иными, потому что у каждого своя жизнь и свои «страницы памяти».

Английский писатель, поэт и эссеист Хилэр Беллок (1870—1953) разделил свою знаменитую книгу о Наполеоне (1932) на две неравные части — первые 60 страниц посвящены общему обзору судьбы Наполеона, а большая часть (284 страницы) — это 34 мастерски исполненных "эпизода", которые охватывают всю жизнь великого императора.

Имя этой женщины овеяно мифами и фантазиями. Реакция на творения и практику знаменитой теософки — от бурного восхищения скрытыми возможностями человека разумного, которые изучала Елена Блаватская, до яростного неприятия и обвинений в черной магии и шарлатанстве. Блаватская успела в жизни многое: написала несколько книг, сотни статей, тысячи писем, учредила Теософическое общество.

Эта книга должна была появиться пятью годами раньше. Однако Александру Михайлову хотелось тогда скорее закрыться, чем открывать себя миру. Он не мог "выйти на исповедальную интонацию", полагая, что все в жизни должно доказываться делом. Теперь для книги настала пора. Она называется "Личное дело", ибо все, что окружает нас сегодня, касается лично каждого.

Автор для повествования о московских генерал-губернаторах выбрал четыре ярчайшие фигуры хозяев Первопрестольной, чьи судьбы связаны с драматичной и великой историей Москвы времен 1812 года. Здесь и Федор Ростопчин - человек "безызвестного происхождения", свидетель и участник событий отступления русских войск от Москвы и великого московского пожара, и Дмитрий Голицын - талантливый полководец, отмеченный Суворовым и Кутузовым, любимый народом градоначальник, отстроивший Москву, и Арсений Закревский - человек незнатный и небогатый, герой Аустерлица и Бородина, адъютант Барклая, генерал-губернатор Великого княжества Финляндского, с 1848 года - военный генерал-губернатор Первопрестольной, управляющий жизнью города железной рукой.

Об удивительной судьбе российской императрицы Екатерины Великой - урожденной Софии Фредерики Августы, немецкой принцессы из захолустного Ангальт-Цербстского княжества, волею судеб взошедшей на российский престол и в течение почти тридцати пяти лет (1762-1796) самодержавно управлявшей великой Империей, о ее необыкновенных замыслах и свершениях, любовных утехах и взаимоотношениях с вельможами, а также о судьбах России Екатерининской эпохи и о многом другом рассказывает в своей книге известный историк Николай Иванович Павленко, признанный знаток истории России XVIII века.

Денис Бардин становится свидетелем воровства, которое спустя время кажется ему заразительным. Перед Денисом встает сложный выбор: поддаться соблазну и решиться на грабёж или остаться верным собственному принципу не брать чужое...

Об этой книге следует судить не по тому, чего в ней нет, а по тому, что в ней есть: Соломон Волков не составлял историческую энциклопедию петербургской культуры, а вдохновенно рассказал нам историю культурной столицы России. Его рассказ соткан из архивных документов и солидных мемуаров, художественных фантазий и богемных сплетен. То эфемерное, ускользающее от определения, что мы называем Чувством Места, становится для читателя петербургской повести Волкова более, чем реальностью - собственным сном.

Будущее. Развалины Лондона. Бывший музыкант, шестидесятипятилетний Парнелл, только и занимается тем, что ходит по развалинам в поисках еды. Пойманых крыс он меняет на предметы, необходимые ему для воплощения его мечты.