Смерть замечательных людей

Этот курс предназначен для всех тех, кто когда-то в школе проходил анатомию человеческого тела и с удовольствием погружался в тайны устройства нервной системы – самой сложной и хитро устроенной с мозгом во главе, но кто потом безвозвратно ушел от биологии. Этот курс для вас, любопытные «гуманитарии» и «технари», не имеющие в бэкграунде биологического или медицинского образования, для вас, если внутри остался огонек интереса к тому, как мы устроены, как думаем, как чувствуем и как воспринимаем этот мир.

Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии. Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом.

Автор книги — Елена Георгиевна Боннэр, вдова академика А. Д. Сахарова. Она разделила c Андреем Дмитриевичем все тяготы многолетней ссылки в Горьком (январь 1980 г. — декабрь 1986 г.). Книга названа «Постскриптум» — это как бы послесловие к «Воспоминаниям» А. Д. Сахарова.

Большая часть книги была написана в феврале — мае 1986 года, когда Е. Г. Боннэр находилась на лечение в США.

«Старый патагонский экспресс» — это множество пугающих и опасных тайн двух континентов в книге Пол Теру, профессионального путешественника с мировым именем, автора сценариев к популярным фильмам «Святой Джек», «Рождественский снег», «Берег Москитов» с Гаррисоном Фордом, «Улица полумесяца», «Китайская шкатулка».

Блеск и нищета самых загадочных и легендарных стран Центральной Америки — Гондураса, Колумбии и Панамы, футбольный угар в задавленном нищетой Сальвадоре, неподвластные времени и белому человеку горные твердыни инков в Чили, скрытый под маской мецената оскал военного диктатора в Бразилии.

В основу рассказа положена речь, которую М.Горький произнёс 28 мая 1918 года в Петрограде на митинге в обществе «Культура и свобода». Речь начиналась словами: «Я расскажу вам, граждане, о том, что дали книги моему разуму и чувству. Читать сознательно я научился, когда мне было лет четырнадцать...» Несколько раз произведение переиздавалось под заглавием «Как я учился» с пропуском первой фразы и небольшими добавлениями в конце рассказа.

О своей жизни и любви к поэту, известная русская советская актриса и историк балета Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок (1881 — 1939), рассказала в книге воспоминаний «И были и небылицы о Блоке и о себе». Рассказы от первого лица о самом близком и дорогом для Блока человеке его единственной жены — не могут не вызывать интереса как яркое и подлинное свидетельство жизни великого поэта.

После разгрома восстания Круга Восемнадцати Черный отряд по-прежнему находится на службе у зловещей Госпожи и продолжает, продвигаясь по территории Империи, добивать малочисленные выжившие группы мятежников.

В один из дней отряд отправляется на север, в Можжевельник, в чужой город, в неведомый край, лежащий за пределами империи Госпожи с поручением исследовать недостроенную крепость, которую местные называют Черным замком.

Обычно в ЛитРПГ-романах игроки объединяются в кланы. Но что будет, если клан составят сотрудники реальной фирмы? Герой – молодой менеджер с большими амбициями: он априори убеждён, будто весь мир перед ним в долгу, с чем едва ли согласны его коллеги. Однажды герой с подачи начальства попадает в элитную РПГ-игру. Правда, оказывается совсем не в тех условиях, к которым привык.

История мальчика, который во время войны с цурани потерял все.

Доп. информация:.

Рассказ входит в цикл "Имперские войны" [= Врата войны].

Серия Раймонда Фэйста о Войне Провала начинается с приключений двух мальчиков, Пуга и Томаса, которые мечтали вырасти и вырваться из своей серой, будничной жизни. Пуг мечтал стать магом, а Томас — великим воином.

Любимое выражение Иосифа Бродского, принадлежащее Станиславу Ежи Лецу, - "то, что один поэт может сказать о другом поэте, можно сказать и не будучи поэтом", - неприменимо к Марине Цветаевой, ибо отношение к ней Бродского подчеркнуто классическое и бережное. Знание и глубина восприятия им цветаевских текстов подтверждаются его же словами: "Если ты запомнил наизусть стихотворную строчку - можешь считать ее своей".