Иван Грозный 1. Москва в походе

Об аудиокниге

Валентин Костылев - Москва в походе. В нелегкое время выпало царствовать царю Ивану Васильевичу. В нелегкое время расцвела любовь пушкаря Андрея Чохова и красавицы Ольги. В нелегкое время жил весь русский народ, терзаемый внутренними смутами и войнами то на восточных, то на западных рубежах.Люто искоренял царь крамолу, карая виноватых, а порой задевая невиновных. С боями завоевывала себе Русь место среди других племен и народов. Грозными твердынями встали на берегах Балтики русские крепости, пали Казанское и Астраханское ханства, потеснились немецкие рыцари, и прислушались к голосу русского царя страны Европы и Азии.

Первая книга трилогии – «Москва в походе» – писалась в последние месяцы Великой Отечественной войны и была посвящена первым годам правления царя Ивана IV (1530-1584), сложной эпохе укрепления самодержавной власти в России, отмеченной крупнейшими реформами в системе государственного управления, права и армии.

Слушать Иван Грозный 1. Москва в походе онлайн бесплатно

Еще от автора Костылев Валентин

Первая книга трилогии писалась в последние месяцы Великой Отечественной войны и была посвящена первым годам правления царя Ивана IV (1530-1584), сложной эпохе укрепления самодержавной власти в России, отмеченной крупнейшими реформами в системе государственного управления, права и армии.

Популярное в жанре История

«Наследники» – вторая книга трилогии.

Подобно деду, тульскому оружейнику Никите Демидову, его внуки в стремлении расширить производство проявляют хозяйственную сметливость и напористость. Бесчеловечно эксплуатируя трудовой народ, они ради наживы совершают преступления, нравственно деградируют. Не в силах терпеть нужду и произвол, рабочие и крепостные демидовских заводов под предводительством Е.

Семья Силье и Тенгеля — единственные уцелевшие из Долины. Они живут в большом мире, но начинает сбываться предсказание старой Ханны — над Тенгелем сгущаются тучи, а Суль осознает свою силу.

Уже несколько столетий в Норвегии ходят легенды о таинственных злых колдунах — Людях Льда и их загадочной Долине. В начале XVI века юная норвежка Силье, спасая свою жизнь во время чумы, сталкивается с одним из них — Тенгелем Добрым.

Какими они были на самом деле – люди, увековеченные в бронзе на станции метро «Площадь революции»? О них по большей части известны фейки, выдуманные и запущенные в оборот уже в XXI веке. Здесь рассказывается о реальных «моделях» скульптур, а также о прототипах и архетипах, в числе которых «матрос-партизан Железняк» и знаменитый следопыт Карацупа, показанные без пропагандистского глянца.

Роман «Молниеносный Баязет» продолжает эпопею Сергея Бородина «Звезды над Самаркандом».

С хорошим знанием истории, с большой, искренней любовью и сочувствием к народам Ближнего Востока, ко всему ценному и светлому, что ими создано на протяжении тысячелетий, С.П.Бородин живописует их жизнь накануне нашествия полчищ Тимура, а также неисчислимые раны, нанесенные жестоким и коварным захватчиком.

Эта книга - о немецких принцессах, ставших русскими царицами. У семерых героинь книги общая, немецкая кровь и общая судьба. Из маленьких, уютных немецких княжеств все они в ранней юности попали в необозримую, суровую, загадочную страну. Все они поднялись на самую вершину власти. Все были вынуждены мастерски играть свою роль, скрывая подлинные чувства.

С начала XVI и по XVIII столетие Черное, Азовское и Каспийское моря превратились в арену ожесточенного противостояния казаков с Турцией и Персией. Три столетия казаки держали в страхе купцов и жителей прибрежных поселков Османской империи. Их внезапные налеты на прибрежные селения имели одну цель — захват добычи.

Русское и украинское казачество представляло собой силу, с которой приходилось считаться не только властям Турции и Персии, но и правительствам Московского царства и Речи Посполитой.

Настоящая книга известного писателя-иторика профессора А.П. Левандовского о Карле Великом — это не просто портрет знаменитого основателя Франкской империи, но, по существу, биография целой эпохи — периода становления средневековых государств Западной Европы — Франции, Германии, Италии. Автор рассматривает различные аспекты деятельности франкского короля и императора: административный, хозяйственный, культурный, духовный.

ВАСИЛИЙ ИОАННОВИЧ (1505–1533). Спор о престолонаследии, который возник в конце великокняжения Иоанна III и в котором бояре, из ненависти к супруге Иоанна III и матери Василия Иоанновича Софии Фоминичне Палеолог, держали сторону Дмитрия Иоанновича, отразился на всём времени великокняжения Василия Иоанновича. Он правил посредством дьяков и людей, не выдававшихся знатностью и древностью рода.

Историю культуры автор понимает как изображение развития или раскрытия некоторой основной психической стихии, проявляющейся через индивидуальные осуществления во всех сферах жизни изучаемой коллективности — от социально-экономических отношений до высот мистико-философского умозрения. Задача «очерка» сводится к выяснению главных черт в средневековой (IV—XIII вв.

Самые любопытнейшие и самые неожиданные страницы Великой Эпохи Великого Царя.

ХVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами.

Вам также понравится

Аудиостудия «Ардис» представляет повесть «Варавва» – произведение английской писательницы Марии Корелли. Книга повествует о судьбе разбойника Вараввы, помилованного Понтием Пилатом по требованию толпы вместо Иисуса Христа. Мария Корелли драматически описывает последовавшее раскаяние Вараввы в своих преступлениях и его путь к Христу.

Героиня рассказа «Продолжение следует» – юная девушка Дзета больна болезнью, «которая не поддается определению» и с каждым днем тает на глазах у родителей. Чтобы как-то развлечь девушку ее старик-отец выписал маленький журнал с картинками и романтическим содержанием. Один из романов увлек Дзету историей нежной любви героев. Девушка все сердцем ждет продолжения повествования, которого все нет.