Две жизни моего поколения
| Автор: | Костин Юрий |
| Читает: | Татьяна Телегина |
| Жанр: | Современная литература |
| Год: | 2011 |
| Время: | 12:03:45 |
| Размер: | 548.2 Мб |
"Оправдывая лень занятостью, отцы редко делятся воспоминаниями и глубокими переживаниями со своими детьми, и многое, о чем они могли бы рассказать, навсегда уходит вместе с ними… Когда сыну исполнилось четырнадцать, я подарил ему свои записи… Мне не известно доподлинно, заинтересовал ли его мой подарок. Надоедать с расспросами не стал - всему свое время. Быть может, наступит момент, когда к нему придет желание понять меня и всех нас, и он станет вчитываться в каждое слово".
Выход мемуаров Юрия Костина "Две жизни моего поколения" - событие знаменательное. Дело не столько в самой книге, сколько в ее жанре. "Записки к сыну" - эти слова пахнут букинистическими полками, "ерами" и "ятями", пожелтевшими страницами, изъеденными библиотечным червем. Оформление "Двух жизней" отсылает к другой безвозвратно канувшей эпохе - с ее обложки смотрит "серпастый, молоткастый" паспорт гражданина СССР.
Но стиль книги отнюдь не архаичен. Автор - преуспевающий бизнесмен на пике физической формы и карьеры. Если подобный "человек дела" берется за мемуары, значит, не только в его личной, но и в общей жизни настал период финансовой стабильности и затишья. Надолго ли? Не намекает ли название на скорую перемену участи?
Итак, перед нами записки "восьмидесятника", закончившего МГИМО и защитившего диплом под названием "Пропагандистская кампания Запада вокруг аварии на Чернобыльской АЭС". Таких, умеренно правых, легко "прогибающихся" под разные режимы людей называют то приспособленцами, то костяком государства и солью земли. Их философия, воспетая Алексеем Учителем в фильме "Космос как предчувствие", - Дао благоразумного гражданина. Для "человека дела" записаться в диссиденты значит надеть на себя кандалы. Он реализует себя ценой многочисленных компромиссов.
"Мудро это - защищать свой мир, особенно, если знаешь, что ты из него никуда не денешься. В конце концов, начинаешь сам верить всему, что придумывает твое воображение, отравленное информационным голодом. Инстинктивно мы тогда так и делали. Вера в систему была великая".
Яд и лекарство, защита и голод сбились в не поддающийся распутыванию клубок… Тем весомей звучит критика правительства и Первого канала из осторожных уст Юрия Костина.
Мемуары Костина станут прекрасным дополнением к курсу Новейшей истории. В них расшифрованы реалии советской жизни, непонятные современному подростку. И главное, передан колорит эпохи - то, что отличает живой опыт от параграфа учебного курса. Дискотеки в конно-спортивном комплексе Битцы, турпоходы в Закарпатье, первый мотоцикл, первая ответственная работа… Из множества деталей складывается образ сильного, требовательного к себе, счастливого человека. Что, согласитесь, само по себе немало.
Слушать Две жизни моего поколения онлайн бесплатно
Деревня приходит в ужас после жестокого убийства старого колдуна. Его убийство напоминало сатанинский обряд, и было заметно, что его жестоко мучали перед кончиной. Последний родственник колдуна, вурдалак из Дикого леса, прибывает в деревню, где ему вовсе не рады, и норовят сжечь на костре. Но Горихвоста не страшит настроение местных и он принимается за допрос населения деревни Грязная Хмарь.
Ваня — продукт своего времени. Вполне себе обычный подросток — оболтус, умудрившийся «по собственному желанию» заработать исключение из школы в самом начале учебного года в десятом классе. Родители собираются сдать бестолковое чадо в платный колледж для подобных ему субъектов. Однако, навестив своего «неблагополучного» приятеля Димку, Ваня стал свидетелем событий странных и омерзительных...
Старый следователь приезжает на место преступления. Может самоубийство, а может и убийство, уж очень все нехарактерно, необычно выглядит - мистика какая-то. Да еще и жертва оказывается не простым человеком, а писателем, оставившим интересные записи. Следователь, на ночь глядя, погружается в написанное и... кто знает, что же будет утром.
Никто не задумывается о том, что может поджидать в ночном подъезде. Бывают случаи когда люди исчезают абсолютно бесследно, и кто сможет объяснить - каким образом и куда? А темнота? Вы верите - что она способна вызвать дикий ужас? Вам доводилось видеть ритуальное жертвоприношение? А если жертвой этого ритуала живой человек?
Мы все рассказываем истории. Хорошие и разные, иногда очень хорошие, а бывает и очень разные попадаются. И что в рассказе главное? А то, чтобы в него верили. Ведь не просто так всё! Два старателя и одна молодая особа идут через прерию к прииску. И нет бы дамочке поверить тем байкам, что ей травит один из ее спутников.
В конце 2011 года власть над миром должна перейти в руки правителей Четвертого Рейха. Мария фон Белов пытается воскресить спящего в ледяном саркофаге фюрера. ближний Восток пылает в огне революций, финансируемых международными корпорациями. Террористы из Братства Небесного Огня готовятся захватить большой театр в Москве, Линкольн-центр в Нью-Йорке и завладеть мощнейшим климатическим оружием HAARP на Аляске.
Более полувека читатели черпали из романов Джона Ле Карре представление о настоящих, лишенных показного героизма, трудовых буднях британских спецслужб и о нравственных испытаниях, выпадающих на долю разведчика. В 2020 году мировой классик шпионского романа ушел из жизни, но в свет успела выйти его последняя книга, отразившая внутреннюю драму британского общества на пороге Брексита.
Одно из самых интереснейших произведений англоязычной литературы конца XVIII – начала XIX вв. Мрачный, исполненный мистического ужаса роман о священнослужителе, продавшем душу дьяволу ради любви женщины – и шаг за шагом бредущем по пути, который ведет к вечному проклятию.
Готический роман – во всем его трагическом великолепии, со всеми его истинно барочными литературными излишествами.
Внимание! Сокращенная аудиоверсия является набором избранных глав текстовой книги, ее содержание не совпадает с содержанием текста.
Жизнь быстротечна: даже участники трагедии 90-х забывают ее детали. Что же говорить о новых поколениях, выросших после августа не только 1991-го, но и 1998-го? О тех, кто был защищен от кошмара либеральных реформ своим младенчеством и до сих пор молчащими от стыда родителями, – и потому верит респектабельным господам, так уверенно лгущим о свободе и демократии?