Чудеса для Яны и Костика

Автор: | Ланг Анна |
Читает: | Ланг Анна |
Жанр: | Проза |
Год: | 2014 |
Время: | 00:34:11 |
Размер: | 31.9 Мб |
Цикл: | Городские чудеса |
Яна переехала в Италию, но судьба девушки, как и многих до нее, не сложилась. На пути Яны встречается знаменитый продюсер, который делает ей заманчивое предложение. Вот только нужно отказаться от маленького сына.
Слушать Чудеса для Яны и Костика онлайн бесплатно
Анна Ланг - Ведьмина внучка. Лили жила вместе с бабушкой в небольшой каморке. Бабушка погибает, и квартирная хозяйка выкидывает юную девушку из дома. Лили отправляется в путь, встречает самых разных людей. Девушка оказывается в странном закрытом городе, под покровительством аптекаря Лелека, но и стены необычного квартала становятся небезопасными для Лили.
Лили жила вместе с бабушкой в небольшой каморке. Бабушка погибает, и квартирная хозяйка выкидывает юную девушку из дома. Лили отправляется в путь, встречает самых разных людей. Девушка оказывается в странном закрытом городе, под покровительством аптекаря Лелека, но и стены необычного квартала становятся небезопасными для Лили.
Лили переехала в портовый город, а Францу Бернстофу, который в нее влюбился, предстоит пережить множество приключений и злоключений, прежде чем найти Лили. Франц расправится с Фредерикой, найдет хозяина собаке Фидо, едва сумеет избежать штыка, прежде чем доберется до Лили. Лили же согласится дать Францу второй шанс. Вторая часть истории — от лица Франца Бернстофа.
Лили переехала в портовый город, а Францу Бернстофу, который в нее влюбился, предстоит пережить множество приключений и злоключений, прежде чем найти Лили. Франц расправится с Фредерикой, найдет хозяина собаке Фидо, едва сумеет избежать штыка, прежде чем доберется до Лили. Лили же согласится дать Францу второй шанс. Вторая часть истории — от лица Франца Бернстофа.
История одной семьи в современных реалиях. Художница Марго ссорится с мужем из-за последствий своего выбора. За решения иногда приходится слишком дорого платить. Муж не принимает ее выбор и постоянно с ней ругается.
Девушка понимает, что окончательно рассорилась с мужем, подозревает, что ДжанМарко завел другую женщину. Маргарита решается на отчаянный шаг, собираясь оставить неверного, как она думает, супруга и двоих детей.
Меня зовут Линда, и у меня осталось ровно 30 таблеток. После того, как таблетки закончатся, я умру, буду умирать долго и мучительно. Мы живём в поселениях, выполняем тяжёлую и нудную работу. У меня есть друг, Мартин, ему 10 лет и он сын старосты. Мартин, как и я, ненавидит минутки ненависти. Минутки ненависти говорят нам, кого нужно ненавидеть и бить.
Кто-то выбросил щенков в мусорный бак. Совсем крошечных. У них еще глаза не открылись. Знатоки утверждают, что им три дня от роду, не больше. Одному из них вставили спички в глаза. Говорят — дети. Сукины.
Двоих — мальчика и девочку — на время взяла наша соседка. Предложила — как откроются глаза — отдать нам.
Нам хотелось девочку. Среди животных, как мне кажется, девочки умней и преданней.
Бывают письма, утопающие в нежности и благодарности, полные отчаяния и боли, пропитанные правотой и внутренней силой. Есть письма умалишённых, отказавшейся от благ и титулов, преступников, совершивших громкие убийства, письма святых, для которых народная боль, как своя. Может где-то среди них послание Софьи Перовской? Может это все её письма..
Трое суток лил холодный дождь. Лифт был в ремонте. Репетиция у Никритиной прошла плохо. С мокрым зонтиком в руке, в промокшем пальто она плюхнулась в широкое кресло, что стояло у нас в передней:.
— Ах, как мне надоела эта трудная жизнь!
— Что делать, дорогая, — ответил я. — Легко только в гробу лежать.
«За долгие годы поездок по стране в памяти отложился большой слоистый пирог. На многое сейчас смотрится по-иному, нежели смотрелось тогда, в моменты свершений. Именно так приобретается объемность нашего знания времени. Мои заметки отнюдь не претендуют на исчерпывающий образ предмета, хотя я всячески пытался сузить свой взгляд, взяв за основу изложения практику управления, еще уже — его планирование, еще уже — нравственные аспекты этого состояния.
Ярослав Мудрый задумал поход на Царьград, но хотел прежде выведать тайну греческого огня. С этой целью он отправляет туда норвежского изгнанника Харальда, мечтающего о руке его дочери Эллисив. Харальд принят на службу царским телохранителем. Стоя за троном василевса, он наблюдает за неустанными интригами дворца и невольно привлекает к себе внимание развратной царицы Зои Могучей.
Предложенные вашему вниманию повести «Архивное дело П.П.Ершова» и «Младшенький» более напоминают сказки для взрослых, или, если их обозначить современным языком, это нечто сродни фэнтези, так как их действие происходит в узнаваемом и все же вымышленном автором мире с использованием мифических мотивов и сказочных героев. Цель такого рода изложения становится понятной с первых же страниц повествования: перед нами предстает ещё неведомый таким доныне гений русской сказки «Конек-Горбунок» — Петр Павлович Ершов, а также его герои и герои иных сказок, которые в свое время сам Ершов хотел объединить в одном поэтическом сказании, где главным героем был бы Иван-царевич.
Если вас закинуло в другой мир из-за крупиц проснувшегося дара, унывать нельзя. Можно злиться, ненавидеть, бороться, но не жалеть себя. Тем более если в магической академии имеется даже факультет для попаданцев. Когда сильнейший огневик академии сделал мне выгодное предложение, я согласилась, пусть это и сулило проблемы с сильными мира сего и его невестой.
Мой мир рухнул. Его уничтожили в один момент, но это лишь начало. Император не остановится ни перед чем, чтобы получить свое. Пусть я потеряла все, что любила, ненависть даст сил для ответного удара. Враги поплатятся за то, что сделали. А желающие превратить меня в разменную фигуру в этой партии не учли одного – даже пешка может стать королевой.
Роман современного французского писателя Паскаля Киньяра `Записки на табличках Апронении Авиции` - виртуозная стилизация под дневник знатной римлянки. Мелкие домашние дела, финансовые подсчеты, откровенные описания любовных сцен перемежаются философскими размышлениями по поводу человеческой натуры - и все это складывается в причудливую картину времен заката Римской империи.
Томас Эспедал пронзительно откровенно и бесхитростно пишет о себе и своей жизни: он пытается наладить хозяйство в старом ветхом домике на острове — умерла женщина, с которой он давно расстался, и он приехал сюда растить их общую дочь. Писатель, он перерабатывает горе в слова, и делает это в прустовской манере, виртуозно вытягивая истории одну за другой как шелковую нить из кокона.