Блотт в помощь

"Новый расклад в Покерхаусе" вызван приходом в консервативный колледж нового Ректора, молодого, да из ранних. И завертелась такая знакомая кутерьма, когда сталкиваются "новое мышление" и старое... Но у Шарпа эта борьба заканчивается гораздо быстрее и гораздо смешнее (что немаловажно), чем в жизни, а главное - ко всеобщему удовольствию.

Представьте консервативный колледж с многолетним укладом в образовании, который начинает претерпевать изменения. К власти учебного заведения приходит молодой Ректор, он с юношества отдает все силы науке.

Начинается борьба между старым и проверенным воспитанием и веянием нового мышления, кто победит в борьбе: консерватизм или новизна.

Южная Африка - место непростое. Тяжело приходится работающим там полицеским. Бремя белого человека гнятет. Кругом кафры, коммунисты и сотрудники государственной безопасности. И что прикажете делать, если из столицы приходит жесткое указание: немедленно прекратить половые сношения офицеров полиции и женщин банту? Как добиться такого, если насилие над женщинами банту - своего рода бонус к низкой зарплате.

Все началось с того, что Фредерику Френсику, неудачливому литературному агенту и несостоявшемуся писателю, прислали почтовую бандероль с рукописью. Ни имени автора, ни обратного адреса на присланном сочинении не было. На титульном листе значилось: «ДЕВСТВА РАДИ ПОМЕДЛИТЕ О МУЖЧИНЫ. РОМАН».

Так начинается умопомрачительно смешная история о поисках неизвестного автора, история, в которой будут и ожившие трупы, и безумные сыщики, и много чего другого, столь же непредсказуемого и нелепого.

Вот, такая получается катавасия. В общем, жизнь — это хуета хует, а человек в ней для того, чтобы эта хуета хует стала еще хуетастее. .

Так и выходит, что достаточно часто слово, имеющее нейтральное или даже положительное значение в одном языке, становится оскорбительным или табуированным в другом, например, татарское слово «батак» и название народа «батаки», или болгарский город «Батак», армянские слова «хач» и «хачик» — «крест» и «христианин».

— А не смотаться ли нам на Кубу?

Сказано — сделано. И вот уже три друга снаряжаются в поездку.

Правдивый отчет об этом событии, произошедшем в конце нулевых, написан в стиле сатирической былины.

«Барон Боттом исследовал вопрос Славы с различных сторон и пришел к выводу, что Слава понятие случайное и на пороге нового века вполне поддающееся контролю с помощью механической, электрической и газовой составляющей.» © Puffin Cafe.

Перевод с французского Брониславы Рунт 1905 год под редакцией Валерия Брюсова 1912 год.

Ната Зыбина - Квинтэссенция одиночества Розы Марковны… Таки, в семьдесят лет - жизнь только начинается!.. Пандемия, карантин, локдаун - не повод для грусти, если женщина решила сделать кого-то счастливым... Все и всегда заканчивается хорошо и весело - если грустно и плохо - это еще не конец... Читайте!!!

«Нью-Фоллс — типичный американский городок с его коммунальными проблемами, жадным начальством и дырявым бюджетом. Одна из нерешенных проблем — годами скапливавшиеся на улицах брошенные автомобили, что стало настоящей „чумой“, которой никто не желает заниматься. Но однажды в городе появляется экстравагантный химик, который предлагает весьма недорого всего за неделю избавиться от автомобилей.

Два друга оптика влюбились в одну девушку. Один из них пожаловался Джорджу, что из-за покрасневших от насморка глаз он боится потерять расположение любимой. Джордж зовёт на помощь Азазела. Но кто ж знал, что женщины так сентиментальны!

Такого привередливого пациента больница ещё не видела. Всё-то ему неладно, все-то здесь непрофессионалы! Как такого лечить? Но для начала скажите сами, вам понравилось, если в приёмном отделении, вы бы прочли плакат: «Выдача трупов с 3-х до 4-х»?

Воспоминания вернулись и сожгли меня в пепел. Но они ничего не значат, в его сердце мне нет места… Там только боль, пустота и безумие, и в этом безумии Хан готов утопить весь мир. Агония Хана страшнее смерти… он разлагается живьем, а я ничем не могу ему помочь. Потому что меня по-прежнему для него нет, и он не позволяет мне быть. Для него Ангаахай умерла, и он готов похоронить вместе с ней всех, кто его любит.

Октябрьская революция 1917 года, для Гиппиус была переломным моментом, к ней она относилась край негативно и с непримиримой враждебностью. Это было видно из книг: «Последние стихи» (1914-1918) и «Петербургские дневники», частично изданных в эмигрантской периодике 1920-х годов, а после опубликованных на английском в 1975 г. и на русском в 1982.

На что идут люди ради того, чтобы добиться своей цели? На что готов пойти ты, чтобы вырваться из мрачного и опасного мира, в котором оказался? Что сделаешь для того, чтобы остаться с любимой женщиной? Чем ради нее пожертвуешь? Почему, несмотря ни на что, самым страшным врагом человека остается человек? И как все же оставаться человеком там, где оставаться им сложно?

Очень необычная книга, в которой перепуталось время нынешней “Объединенной России” и времена давно забытого военного коммунизма. Совсем нелишним выглядит повзрослевший Плохиш, совсем неплохо было бы вернуть отнятую товарищами корову. Только вот страшновато, и товарищи не горят желанием просто так пойти навстречу героям дня сегодняшнего.