Ожидание

В давние дни отдаленные не столько ходом времени, сколько двумя или тремя непоправимыми поступками, он жаждал множества вещей со страстью, ничем не сдерживаемой; эта могучая воля когда-то движимая ненавистью к людям и любовью к некоей женщине, теперь не желала ничего — лишь длиться, не кончаясь.
Слушать Ожидание онлайн бесплатно
В это время много говорилось об Оправданиях: книгах апологии и пророчеств, которые навсегда оправдывали деяния каждого человека во вселенной и хранили чудесные тайны его будущего. Тысячи жаждущих покинули родные шестигранники и устремились вверх по лестницам, гонимые напрасным желанием найти свое оправдание. Эти пилигримы до хрипоты спорили в узких галереях, изрыгали черные проклятия, душили друг друга на изумительных лестницах, швыряли в глубину туннелей обманувшие их книги, умирали, сброшенные с высоты жителями отдаленных областей.
14 января 1922 года Эмма Цунц получила известие, поглотившее ее — известие о кончине отца. Некогда отец Эммы был несправедливо обвинен в присвоении служебных денег; настоящим же преступником был Аарон Левенталь, в то время управляющий фабрики. Теперь Эмма чувствовала, что должна отомстить за отца…
Короткий рассказ из сборника «Алеф» 1949г.
К тому, что делает один человек, словно бы причастны все люди. Поэтому трудно считать несправедливым, если бы ослушание в одном саду пало проклятием на весь род человеческий; трудно считать несправедливым, если бы распятие одного еврея стало спасением всех людей. Может быть и прав Шопенгауэр: я – это другие, любой человек – это все люди.
Роман о звезде спортивной гимнастики, иконе восточноевропейского коммунизма и символе его краха. Надя Команечи — знаменитая румынская гимнастка, пятикратная олимпийская чемпионка, двукратная чемпионка мира, девятикратная чемпионка Европы. Ее взлет пришелся на закат коммунистической эпохи в Румынии и Восточной Европе в целом. Судьба Нади стала символом взлета и стремительного краха коммунистической идеологии.
Сэмюэл Беккет (1906—1989) — один из самых известных представителей авангардной литературы двадцатого века, лауреат Нобелевской премии 1969 года. По насыщенности слова его сравнивают с Джойсом, а по умению показать тщету и безысходность человеческого существования — с Кафкой.
Творчество Сэмюэла Беккета — это поразительное сочетание рациональной иррациональности и творческой свободы, обузданной могучим и трезвым рассудком.
Анджей Стасюк — одна из ключевых фигур современной польской прозы. Русскому читателю известны его роман «Белый ворон», повесть «Дукля», рассказы и эссе. «На пути в Бабадаг» — повествование о путешествии по Центральной Европе, включающее элементы приключения, эссеистики, путевой прозы. Польша, Словакия, Венгрия, Румыния, Словения, Албания, Молдова — автор пересекает их на машине, автостопом, на поезде, пешком.
Зазывала в порно-заведении, привидение в первые минуты своей жизни, монашка, дежурящая на «скале самоубийц», маленький бог, отыскавший на помойке Землю, молодая женщина и ее рука в последний проведенный ими вместе день, ученый, который учится вызывать дождь в африканской пустыне, группа художников, которых выманили из родного Нью-Йорка и остроумно разыграли в шотландской глуши, и другие — герои дебютного сборника английского писателя Мишеля Фейбера.
Дорога никуда — наименее фантастический и, пожалуй, самый грустный роман Грина. Дорога главного героя Тиррея Давенанта — это путь разочарований, на котором его ждут предательство, обман, тюрьма, одиночество. Но это не значит, что дорога жизни ведёт в тупик. Другой герой романа, Галеран, наставляет: «Никогда не бойся ошибаться, ни увлечений, ни разочарований бояться не надо… Бойся лишь обобщать разочарование и не окрашивай им всё остальное.
Юта Тогаси обычный школьник. Умный и прилежный ученик, и послушный подросток. Он не подозревал, какие трагедии придется пережить. Мальчик учится в старших классах и готовится окончить школу, а еще забыть то, что произошло несколько лет назад. Он заболел синдромом Чунибио. Было очень сложно начать жизнь заново и постараться не сойти с ума и не вышло.
Рози и Алекс дружат с раннего детства. Они не забывают друг о друге даже в вихре радостей и треволнений юности, разведшей их по разные стороны океана, и ведут оживленную переписку. Друзья знают: что бы с ними ни случилось, всегда есть плечо, на которое они могут опереться. Но не подточат ли даже такую крепкую и нежную дружбу бесконечные браки и разводы обоих героев этой горькой и светлой истории?
Две — до поры до времени — любящие сестры мечтают о славе голливудской звезды. Успеха добивается лишь одна. Ей же отдает предпочтение и мужчина, в которого влюблены обе девушки. Старшая, ослепленная завистью, предает свою более удачливую сестру.
Безрассудная подлость приводит к скандалу и трагедии. Младшая сестра погибает, а старшей приходится навсегда покинуть "фабрику грез".
В романе «Солнечная ночь» герой с трудом нащупывает пути для сближения с вернувшейся из 12-летней ссылки матерью. И здесь обыденная житейская ситуация оборачивается для героя, молодого Темура, драматической нравственной коллизией: простить ли ставшего причиной несчастья его семьи негодяя, помочь ли ему, погибающему от инсульта? И, сидя у изголовья человека, которому он спас жизнь, герой чувствует, как душа его постепенно освобождается от ненависти и преисполняется жалости к нравственному самоубийце, дважды доносчику, погубившему его семью и предавшему самого Темура, когда тот доверил ему тайну своего друга.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны.
Вторая книга (первой стала «У войны не женское лицо») знаменитого художественно-документального цикла Светланы Алексиевич «Голоса Утопии». Воспоминания о Великой Отечественной тех, кому в войну было 6-12 лет – самых беспристрастных и самых несчастных ее свидетелей. Война, увиденная детскими глазами, еще страшнее, чем запечатленная женским взглядом.