Окно

Короткий и трогательный рассказ о любви
Слушать Окно онлайн бесплатно
Персонажи этой книги – Анна Ахматова, Иосиф Бродский, Алексей Баталов, с которыми автор встречался на ставшей легендарной Ордынке, в квартире Виктора Ардова. Юрий Олеша и другие обитатели писательского дома в Лаврушинском переулке. Олег Ефремов, с которым автор был близко знаком с тех давних пор, когда учился в Школе-студии МХАТ. Действие происходит и в знаменитом дачном посёлке Переделкино (отсюда и название «Зимняя дача»)
Внешне все замечательно у Петра Манусевича в жизни. Он заведующий кафедрой в московском институте, считается авторитетом по определенной эпохе российской истории, супруга — красавица блондинка… Однажды на свой день рождения мать совершила вроде малозначимый поступок, но именно он стал причиной сердечного приступа у Петра и цепочкой последующих событий, которые перевернули всю его жизнь.
«Самоучитель танцев для лунатиков» — многоплановое, лишенное привычной почтительности произведение об узах любви, надежде и силе примирения с непредсказуемостью жизни.
Знаменитый нейрохирург Томас Ипен имеет обыкновение, сидя на крыльце, беседовать с умершими родственниками. Во всяком случает, так утверждает его жена Камала, склонная к преувеличениям.
1533 год. У Генриха VIII и его новой супруги Анны Болейн на свет появляется дочь — Елизавета. Через некоторое время Генрих казнит жену по обвинению в супружеской измене, и Елизавета остается без матери. Еще через год у Генриха от новой жены, наконец появляется сын — Эдуард. Став королем после смерти отца, Эдуард возвращает сестру ко двору, но вскоре после этого умирает, что является для Елизаветы очередным большим потрясением.
Одиноко и душно было в черном; он снимал шляпу, останавливался, озирался. Порою, глядя на трубочиста, равнодушного носителя чужого счастья, которого трогали суеверной рукой мимо проходившие женщины, или на аэроплан, обгонявший облако, он принимался думать о вещах, которых никогда не узнает ближе, о профессиях, которыми никогда не будет заниматься, — о парашюте, распускающемся как исполинский цветок, о беглом и рябом мире автомобильных гонщиков, о различных образах счастья, об удовольствиях очень богатых людей среди очень живописной природы.
Джон Чивер – редкий пример современного писателя (он умер в 1982 году), про которого можно с уверенностью сказать: классик. Кроме пяти романов, Чивер написал 120 блистательных рассказов. Все они печатались в журнале «Нью-Йоркер». Джон Апдайк писал, что это было «лучшее из всего, что опубликовал журнал за всю его историю».
Как прекрасно возвращаться подростком домой на попутке! Длинный путь совсем не утомителен из-за удивительных пейзажей, открывающихся перед грузовым автомобилем, мчащимся по Чуйскому тракту. Водитель, ненадоедливый молчаливый рыжий парень, крепко знает своё шоферское ремесло. Знает, что делать в случае непредвиденной опасности. И никогда не даст спуску встречному нахалу-водителю.
В космосе идут ожесточенные сражения. Новоросская империя и Союз Корпоративных Миров, забыв прежние обиды, вступили в битву с захватчиками из Центральных миров. Они объединяют в борьбе все свои силы без остатка. Однако теряют одну звездную систему за другой. Еще год-другой – и поражение неизбежно. Шансов на победу практически нет. Все это прекрасно понимают.
Мир лишь чудом не скатился в пропасть, но никто так и не понял, кто стоял за так и не случившейся катастрофой. С трудом пережившие покушение Кот и Рыжик, едва оправившись от полученных ран, затевают свою игру, в поисках ответа на главный вопрос: "Что это, мать его, было?".
.
.
Ну а мы узнаем, зачем Рыжику танки, кто такой отец Никодим, почему он образец целомудрия и благочестия, в чем смысл карательной системы высшего образования и в чем главная опасность преподавания русского языка в школе для талантливых детей.
Двух приятелей покусала дворняжка, и их отправляют в Париж к Пастеру лечиться. .
Примечание"— Знаешь, что, Вася? Поедем! Накажи меня господь, поедем! Ведь Париж, заграница… Европа!
— Чего я там не видел? Ну его!
— Цивилизация! — продолжал восторгаться Лампадкин. — Господи, какая цивилизация! Виды эти, разные Везувии… окрестности! Что ни шаг, то и окрестности! Ей-богу, поедем!