Книга 1

Том 2. 1952-1962.

Вторая книга "Записок" Лидии Чуковской переносит нас из конца 30-х - начала 40-х - в 50-е годы. Анна Ахматова, ее нелегкая жизнь после известного постановления 1946 года, ее попытки добиться освобождения вновь арестованного сына, ее стихи, ее пушкиноведение, ее меткие и лаконичные суждения о литературе, о времени, о русской истории - таково содержание этого тома.

"XX съезд партии приоткрыл над штабелями трупов окровавленный край рогожи. Уже одно это спасло в пятидесятые годы от гибели миллионы живых, полумертвых и тех, в ком теплилась жизнь еще на один вздох", - писала Лидия Корнеевна Чуковская. Но задолго до этого съезда, до выхода "Одного дня из жизни Ивана Денисовича" и "Архипелага ГУЛАГ" Солженицына ее, жену репрессированного ученого, волновал вопрос: "Что сталось с человеком, что он пережил, начиная от минуты, когда его вывели из дому, - и кончая минутой, когда он возвратился к родным в виде справки?" И еще одна тема не давала ей покоя те, кто оставался на свободе, те, кого пощадила чудовищная машина, перемалывавшая людские жизни, что пережили они? Об этом она писала перед войной и в годы возобновления кампаний по борьбе с космополитизмом, во время недолгой хрущевской оттепели и в пору застоя, когда все шагали в ногу..

Том 3. 1963-1966.

Третья книга охватывает три года: с января 1963 - до 5 марта 1966-го, до дня смерти Анны Ахматовой. Не удаются попытки Анны Ахматовой напечатать "Реквием" и "Поэму без героя". Терпит неудачу Лидия Чуковская, пытаясь опубликовать свою повесть "Софья Петровна". Арестовывают, судят и ссылают поэта И.Бродского... Хлопотам о нем посвящены многие страницы этой книги.

При упоминании имени Имре Кальмана в памяти сразу всплывают знакомые мелодии из "Сильвы", "Мистера Икса", "Баядеры" и "Фиалки Монмартра"...

В обычной жизни знаменитый венгерский композитор был человеком угрюмым, рассеянным, нелюдимым и к тому же закоренелым холостяком. Но однажды Его величество случай свел маэстро с семнадцатилетней русской эмигранткой, подыскивавшей место статистки в театре.

Исторические личности России представлены в кратких зарисовках (каждая звучит примерно 2,5 минуты). Занимательные тексты написаны историком Сергеем Цветковым и в динамичной манере прочтены Павлом Картаевым.

В подборку включены следующие рассказы:.

Шуман. Музыкальный поэт романтической эпохи.

Шуберт. Прерванная песня.

О, Моцарт. Какая глубина...

Гершвин. Укротитель джаза.

Бетховен. Неистовый гений.

Эту книгу можно назвать исповедью знаменитого футболиста. Олег Блохин рассказывает в ней о том, что его остро волнует. В книге описаны самые интересные матчи, в которых ему, игроку киевского «Динамо» и сборной, довелось участвовать.

Книга рассказывает о жизни и собирательской деятельности известного русского коллекционера, основателя галереи Павла Михайловича Третьякова. Публикуются материалы из переписки Третьякова с художниками и коллекционерами, отзывы современников Павла Михайловича о его деятельности.

У нас традиция: раз в пять лет мы с парнями собираемся в Вегасе и кутим. По-взрослому. Пьянки, казино, дебоши.

Русские отдыхают… Почему бы и нет? Можем. Умеем. Практикуем.

На этот раз я проснулся в третьесортной гостинице рядом с обнаженной малышкой и… кольцом на безымянном пальце.

Мы развелись. Я почти не помнил её лица.

Но спустя три месяца мою машину подрезала лихая гонщица.

Тим Гудмен - Тета-ритм. Сила вашего мозга для обретения здоровья и исполнения желаний! Большинство людей все еще не подозревают, какие гигантские силы для самоисцеления и изменения собственной судьбы заложены у них внутри. Американка Вианна Стайбл интуитивно открыла такой режим работы мозга, в котором возможно исцеление даже от болезней, считающихся неизлечимыми.

Многострадальный архипелаг опять подвергся масштабной атаке безумца, и Токио увидел рождение нового монстра. Слухи распространяются очень быстро и заинтересованных становится только больше. Виктору предстоит узнать ответ на главный вопрос – оружие ли он, что вечно будет сражаться за чужие идеи, или всё же полноправная личность, которая сможет взойти на гору, доказав всем, что фамилия – это далеко не всё.