Каюсь. Том 2

Полина Раевская - Между строк. Писать в армию незнакомому парню от лица его возлюбленной? Легко! Без памяти влюбиться в этого парня по переписке? Проще простого! Но что делать, когда он вернется из армии и узнает правду? Сможет ли он простить или его ненависть сожжет все дотла, прежде чем он поймет, что иногда любовь рождается задолго до встречи, где-то между строк, идущих от сердца.

Все мы грешны перед Богом - неоспоримая истина. Но сегодня я каюсь не перед Ним, а перед человеком, которого люблю больше этой проклятой жизни. Жаль, что я поняла это слишком поздно, ибо запоздалые раскаяния не вдохнут жизнь в засохший цветок. Но мне ничего не остается, кроме как поведать эту историю глупой, наивной девчонки, сумевшей влюбить в себя взрослого мужчину, но… не сумевшей удержать.

Писать в армию незнакомому парню от лица его возлюбленной? Легко! Без памяти влюбиться в этого парня по переписке? Проще простого! Но что делать, когда он вернется из армии и узнает правду? Сможет ли он простить или его ненависть сожжет все дотла, прежде чем он поймет, что иногда любовь рождается задолго до встречи, где-то между строк, идущих от сердца.

- Попахивает клише, - слабо отозвалась я и стиснула гладышевскую руку, хватаясь за неё, как за спасательный круг. - А тебе не всё равно? – тихо уточнил он дрожащим голосом и, склонившись надо мной, заключил моё лицо в ладони, всматриваясь лихорадочным от страха взглядом. - Всё равно, - выдохнула я ему почти в губы. – Лишь бы с тобой где-нибудь рядом и как-нибудь навсегда…

Полина Раевская - Почему я. Он женат и отец моей подруги. Я - падчерица его врага. Между нами пропасть из запретов и обязательств. Но когда любовь превращается в паранойю, возможно все...

Содержит нецензурную брань.

Полина Раевская - Почему он? Что важнее: семья, дружба или любовь? Идиотский вопрос, знаю. Но жизнь не стесняется и стебется по полной, ставя перед подобным выбором. Я часто спрашивала – почему он? Почему я? Почему все мы? Но ответов не находила, только предлоги, чтобы прийти к подруге и хоть краем глаза увидеть его, почувствовать на себе его взгляд, услышать вкрадчивый голос и смаковать каждую секунду, а потом ненавидеть себя за эту пошлую, грязную влюбленность в главного человека в жизни моей подруги – в ее отца.

– Попахивает клише, – слабо отозвалась я и стиснула гладышевскую руку, хватаясь за неё, как за спасательный круг.– А тебе не всё равно? – тихо уточнил он дрожащим голосом и, склонившись надо мной, заключил моё лицо в ладони, всматриваясь лихорадочным от страха взглядом.– Всё равно, – выдохнула я ему почти в губы. – Лишь бы с тобой где-нибудь рядом и как-нибудь навсегда….

Все мы грешны перед Богом – неоспоримая истина. Но сегодня я каюсь не перед Ним, а перед человеком, которого люблю больше этой проклятой жизни. Жаль, что я поняла это слишком поздно, ибо запоздалые раскаяния не вдохнут жизнь в засохший цветок. Но мне ничего не остается, кроме как поведать эту историю глупой, наивной девчонки, сумевшей влюбить в себя взрослого мужчину, но… не сумевшей удержать.

Война, возможно, на исходе.

Дороги забиты беженцами.

Повсюду шныряют дезертиры и мародеры.

Для незваных гостей древний замок - это желанное укрытие, для отчаявшихся хозяев - это вместилище воспоминаний, в равной мере бесценных и болезненных.

Такого Бэнкса вы еще не читали.

Георг Борн - величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета.

В основу нового романа «Севастопольский конвой» известного писателя Богдана Сушинского положены исторические события, связанные с высадкой во время обороны Одессы знаменитого Григорьевского (Аджалыкского) десанта, а также с малоизвестным восстанием пленных советских бойцов, которых румыны пытались на барже доставить в дунайский порт Галац для работы на военном заводе.

История `нового крестоносца`, который в семидесятых годах XIII века совершил невероятный поход из Англии до столицы китайской империи Сун. Он видел чудеса Ближнего Востока, стал свидетелем великой бури монгольского завоевания Китая, проник в тайны императорского дворца и, наконец, обрел любовь, не менее удивительную, чем все его необыкновенное путешествие.

"Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется...". Эти крылатые слова замечательного русского поэта Ф.И.Тютчева (1803 - 1873), уже давно ставшие афоризмом, могут служить своеобразным ключом к пониманию глубокого психологического подтекста романа "Небесный огонь". Он повествует о многотрудной судьбе и трагическом, почти мистическом роке, преследовавшем тютчевскую семью.

Продолжение подлинной истории юности шевалье д’Артаньяна, основанной на его собственных мемуарах, запрещенных во Франции и изданных в Амстердаме в 1701 году.

То, мимо чего спешно прошел А.Дюма, исказив настоящую историю в известных "Трех мушкетерах", Александр Бушков представляет в истинном свете, опираясь на реальные исторические события.

Не все то золото, что блестит, не все дерьмо, что плохо пахнет...

Всем «юродивым» и «неотмирщикам», «святым пьяницам» и «горе-православнутым», «идиотам» Достоевского и Матренам Соженицина, а иносказательно - всей Руси-матушке нашей посвящается…

Англия, XIV век. Кэтрин Роуат - девушка из простого рода - попадает в королевскую семью Плантагенетов и впоследствии становится женой герцога Джона Ланкастера. О непростой судьбе девушки, оказавшейся в незнакомом мире дворцовых интриг и ставшей прабабушкой английских королей династии Тюдоров и королевской династии Стюардов из Шотландии эта трагическая и, в то же время, увлекательная книга.

Повседневная жизнь - это не всегда что-то обыденное и серое. В городе Тициана, Казановы, Труффальдино, Карло и Гаспаро Гоцци, она чаще похожа на волшебную сказку или, по меньшей мере, на бесконечную сцену из комедии Карло Гольдони: каналы, дворцы, маски, песни годольеров и смех синьорины, по которому невозможно догадаться, красавица она или нет.

Дом старика, как корабль, плывет на мутных волнах житейского моря, он наполнен одиночеством, снами и воспоминаниями. Луч памяти постаревшего хозяина высвечивает яркие эпизоды прошлого, играет таинственными витражами опустелого храма некогда живой, но постепенно мертвеющей души. Слабеющий луч яростно мечется в поисках главного смысла прожитой жизни.

Инна считает себя успешной: у нее, бывшей воспитанницы детского дома, собственная квартира, престижная работа, да к тому же она получила долгожданное повышение.

На майские праздники Инна отправляется к подруге, но путает автобусы и вместо Светлых Полян попадает в Старые. Место глухое и даже пугающее, городок почти заброшен, автобусы ходят не каждый день.

Каково это быть, настолько покорным и нерешительным, что даже быть не в состоянии, что-то сделать по дому? И как жить с таким человеком? Эван Хилл оказался в такой ситуации. Его мать почти патологический сабмиссив, и теперь, будучи молодым человеком на грани зрелости, он вынужден занять место отца в качестве главы дома.

Примечание: озвучено студией Rulate Audio.

Мир Нинеи – это конвейер. Конвейер ее Величества Смерти. Он с легкостью вбирает и перемалывает десятки тысяч жизней ежечасно. Облизывается и орет: «Еще, еще и еще!». Тут социальный статус определяет сила и… кровь. Первое зачастую следствие второго. Власть принадлежит Великим Кланам, которым абсолютно плевать хотел ты здесь оказаться или нет.

Курица пришла к Тонечке на девятый поминальный день, как раз в тот момент, когда она собиралась засыпать лапшу в кипящий бульон…