Камасутра мыслей, или Правдивые истории

Леди мира", "звезда Голливуда", "богиня любви" - вот титулы, которых была удостоена при жизни знаменитая американская актриса Мэрилин Монро. Жизнь ее подобна яркой комете, которая, вспыхнув ослепительным светом, стремительно пронеслась над Землей. Но и сегодня, свет оставленный ею, согревает нас, искрится и будоражит наше воображение.

Автор для повествования о московских генерал-губернаторах выбрал четыре ярчайшие фигуры хозяев Первопрестольной, чьи судьбы связаны с драматичной и великой историей Москвы времен 1812 года. Здесь и Федор Ростопчин - человек "безызвестного происхождения", свидетель и участник событий отступления русских войск от Москвы и великого московского пожара, и Дмитрий Голицын - талантливый полководец, отмеченный Суворовым и Кутузовым, любимый народом градоначальник, отстроивший Москву, и Арсений Закревский - человек незнатный и небогатый, герой Аустерлица и Бородина, адъютант Барклая, генерал-губернатор Великого княжества Финляндского, с 1848 года - военный генерал-губернатор Первопрестольной, управляющий жизнью города железной рукой.

Мадемуазель Мария Башкирцева скончалась от туберкулеза в двадцать пять лет, прожив короткую, но очень яркую жизнь. Она была необыкновенно одаренной девушкой: замечательно пела, свободно говорила на нескольких европейских языках, серьезно занималась живописью, дружила с выдающимися людьми своей эпохи – Эмилем Золя, Ги де Мопассаном.

Витте Сергей Юльевич (17(29)6.1849, Тбилиси, - 28.2(13.3).1915, Петроград), граф (1905), русский государственный деятель, почётный член Петербургской Академии наук (1893). Министр путей сообщений в 1892, министр финансов с 1892, председатель Комитета министров с 1903, председатель Совета Министров в 1905—06. Инициатор введения винной монополии (1894), проведения денежной реформы (1897), строительства Транссибирской железной дороги.

Впервые "Воспоминания о былом" Сабанеевой Екатерины Алексеевны (1829-1889), рожденной Прончищевой, были опубликованы профессором Казанского Университета Д.А. Корсаковым на страницах "Исторического Вестника" за 1900 г.

Из предисловия: "Воспоминания о былом", написанные живым литературным языком, чуждые произвольных воззрений, ярко изображают быт и нравы провинциального русского дворянства второй половины XVIII и начала XIX вв.

Северные Пустоши. Красивые, но холодные и не слишком приветливые земли. Но и на эти земли найдутся охотники, и вся надежда только на верный мечи собственные силы. Даже если ты Темный Властелин.

Приятно, когда тебя называют Повелителем Тьмы и Владыкой Черного замка. Но знаешь ли ты, как поступить, когда твои верные слуги угрожают войной, а извечные враги скачут тебе на помощь? Когда рушатся сторожевые башни, горят разграбленные города, плетутся интриги и оживают старые легенды? Когда древние боги возвращаются в мир, который давным-давно покинули? И пусть этот мир суров и неприветлив, но разве это повод отказаться от борьбы за него!

Инквизитор Рейвенор, обладатель могучей пси-силы и практически неограниченных полномочий, ставит себя и свою боевую команду на опасную грань. В своей погоне за неуловимым еретиком Зигмундом Молохом он решается нарушить прямые указания своего начальства и хуже того — собственные принципы. Рейвенор становится отступником, и в глазах своих коллег он теперь немногим лучше еретика.

Случайно найденный телефон многое изменил в жизни простого художника. Не ведая того, Ян стал тайным советником мафии, но секрет раскрылся, и выпущенная пуля должна была оборвать его жизнь. Еще находясь в коме, Ян приобрел странные способности быть ангелом, а после – видеть чужим зрением. Он научился менять реальность, двигать время. Но это не спонтанная цепочка событий, а кем-то тщательно продуманный план, который привел Яна к тайному обществу инквизиторов времени.

Инквизитор Рейвенор, чудом избежав смертельной ловушки, подстроенной контрабандистами, окольными путями возвращается на Юстис Майорис. Теперь ему и команде его верных помощников придется действовать тайно, не надеясь на поддержку Ордоса. Хаос так глубоко пустил корни в столице субсектора, что стало невозможно выступить против него открыто.