Фон эпохи

Автор не знает темы, над которой нельзя смеяться.

Порядок или хаос? — вопрос жизни. Но не для него.

Абсурдный офисный юмор прошлого века.

Исполнитель миниатюр классика польской соцсатиры вдохновился творчеством своих более знаменитых коллег по этому сайту и сознательно утратил собственную индивидуальность (точнее — только голос и не навсегда)

Надувательство в резиновом смысле, или Социалистический креатив в зоопарке.

9600 бод и все-все-все — юмористическое произведение времен Фидонета (издано в 1992 году). Автор (Андрей Щербаков) в сатирической форме повествует о Винни-Пухе и сопутствующих персонажах как о фидошниках.

История общения мальчика с соседом-стариком.

В центре бесконечного, абсолютного света и безвременья вычерняется худощавый старик, напомнивший бы среднестатистическому русскоговорящему «самопровозглашенному либералу-интеллигенту» начала XXI века профессора Воланда из романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита»...

(18+)

«В час пик в метро погас свет. Когда поезд тронулся, свет зажегся, и каким-то невообразимым образом, в вагоне, вместо плотной толчеи, осталось только пять человек. Поезд продолжает ехать под уклон и не думает останавливаться...» © Puffin Cafe.

Роберт де Ниро как-то раз сказал, что «сделать плохой фильм ничуть не легче, чем сделать хороший фильм». Но, как известно, везде и во всем бывают исключения....

Однажды вечером небольшому частному кинотеатру срочно потребовался премьерный фильм. Аарон Штольц и его компаньон делали фильмы «на коленке» и как раз ощущали острую нехватку денег.

Повести Руне Белсвика, современного норвежского писателя, о Простодурсене и его друзьях очень популярны в Норвегии. Перед вами - вторая книга о полюбившихся жителях Приречной страны. Повседневная жизнь всех шестерых - наивного Простодурсена, надёжного Ковригсена, неугомонной Октавы, непутёвого Сдобсена, вредного Пронырсена и Утёнка, умеющего отыскивать необычные вещи со смыслом, - неспешна и подробна.

Первое, на что обращаешь внимание в «Каменном поясе» – это сюжетная слаженность, композиционная стройность такой монументальной, многоплановой вещи. Прекрасное знание исторического материала и большой запас жизненных наблюдений позволяют Евгению Федорову интересно и выразительно писать. Изображает ли он Петербург XVIII века или далекую, чужую Бретань, ведет ли он рассказ о беспредельно тяжелом труде кабального рудокопа или о малом приеме в Эрмитаже у императрицы Екатерины II, – он дает исторически правдивую и жизненно убедительную картину.

Принято считать, что Зона нестабильна, но даже в этом непостоянстве есть сложившиеся устои. Так, например, всем известно, чего ожидать от кордонов и контролирующих периметр военных. Генерал Хворостин принимает под своё командование часть периметра. Новая метла по-новому метёт. Хворостин уверен — он знает, что и как должно быть организованно в Зоне отчуждения.