Донья Перфекта

Рассказ героини о загадочном происшествии, перевернувшем жизнь всех причастных к нему людей.

Загадка, но не детектив… Джунгли и ружья, но не приключенческая проза… Странные туземцы, но не мистика… Женщины в мужском коллективе, но не феминистская литература...

Произведение, где загадок в человеческих душах не меньше, чем в окружающей природе.

Жестокость всегда порождает жестокость, даже если намерения изначально были благие. Так, герой этого рассказа, богатый, пожилой фермер, лепит под себя единственную внучку Мэри. Он люто ненавидит остальных своих родственников — дочь, зятя и остальных внуков, но Мэри похожа на него внешне и упертым характером. Он поощрят в ней проявления агрессивности, говоря, что это мол «твердый дух» у нее, он взращивает существо озлобленное и эгоистичное, которое в итоге начинает творить ужасные вещи.

События происходят в тихом провинциальном городке. Молодой парень, ставший лейтенантом полиции борется с преступностью. Ему выпадает таинственное дело о пропавших иконах из местного храма. В ходе расследования он узнаёт историю о захороненных ценностях восемнадцатого века.

Всего несколько мгновений — и бренный мир нанес праведнику удар поистине сокрушительной силы. Душевный покой, умиротворенность рассыпались в прах. Вернувшись в хижину, монах встал лицом к статуе Будды и хотел воззвать к Священному Имени. Но не смог — греховные образы застилали ему взор. Старец пытался напомнить себе, что женская красота — химера преходящая, плоть обреченная; однако сила этой химеры оказалась столь велика, что одного-единственного мгновения было достаточно: она завладела душой праведника.

Может ли добрый поступок спасти самых маленьких в этом мире?

Роман об обнаружении Пергамского алтаря при археологических раскопках.

Карл Хьюманн,по образованию инженер, но по призванию археолог, решил переехать из Берлина в Смирну. За короткое время, его путешествие трансформируется в поиски себя, своего призвания. Как и Шлиман, который являлся героем археологических открытий девятнадцатого века, он пытается найти пергамский алтарь Зевса - шедевр элинистической скульптуры в различных местах Малой Азии.

Ахиллес и Юлька.

Его уязвимостью была вера в абсолют красоты.

Её уязвимостью – отсутствие жизненного опыта.

Или – это было преимуществом?

… Когда мне вручали номер журнала «Колумна» за сентябрь 1994 года –.

то сказали об этой художнице.

«…Натыкаясь во тьме на плетни, я храбро шагал по лужам грязи от окна к окну, негромко стучал в стёкла пальцем и провозглашал:.

– Пустите прохожего ночевать?!

В ответ меня посылали к соседям, в «сборню», к чёрту; из одного окна обещали натравить на меня собак, из другого – молча, но красноречиво погрозили большим кулаком. А какая-то женщина кричала мне:.

Одна из лучших книг современных писателей. С одной стороны оригинальный и захватывающий сюжет, в то же время не тяжелый и разнообразный стиль заставляют слушать аудиокнигу на одном дыхании. Книга – о прошлой советской жизни, секретных лабораториях, занимавшихся разработкой новых видов оружия, о захватывающей природе Байкала, о психиатрической клинике в Германии, куда попадает главный герой.

Я живу в подвале; это результат того, что я во всех смыслах слова опустился.

В комнате всего одно окно, и только верхняя его часть располагается выше тротуара; поэтому на внешний мир я смотрю снизу вверх. Этот мир не так велик, хотя кажется довольно большим.

Я вижу лишь ноги и нижнюю часть тела тех, кто идет по моей стороне тротуара, но, прожив здесь четыре года, как правило, знаю, кто это.

Пока мы не поймем того факта, что Я есть бесконечное духовное сознание, - мы не сможем уловить смысл основной предпосылки великой Истины: Я есть Книга Жизни. Если Я являюсь бесконечным сознанием, то воплощаю в себе все существующее, - заключаю внутри своего собственного бытия всю вселенную. Библия - содержится внутри бесконечного, индивидуального, духовного сознания, которое и есть Я.

Иван Лукаш - Пожар Москвы. «…Дверь задрожала, лай смолк.

– Отоприте, отоприте, – навалились, бьют кулаками, треснула створка, дверь распахнулась и рухнули все в темноту, руками вперед. <…>.

Они в парадных мундирах, у всех шпаги сзади, по воинскому обряду. Они столпились на пороге, тяжело дышат. Мерцают их ордена и алмазные звезды. Над толпой колышется пар.

Ты всегда знал, что ты – это ты, а не кто-то другой и даже другие. Привычная жизнь может в одночасье оказаться иллюзией. Хрупкий мир способен стремительно слететь с катушек. И чтобы это почувствовать, порой достаточно однажды съездить в августе в свое садовое товарищество. И вернуться из него туда, где уже всё иначе…

"… По небу медленно плыли тяжёлые серые тучи. Время от времени, между ними показывалась луна. До Нового года оставалось несколько минут… ".