Цена успеха

Вторая часть знаменитой эпической трилогии Семена Малкова «Две судьбы». .. Жизнь продолжается. И вот уже дети полюбившихся читателям героев попадают в сети безответной любви. Драматическая интрига, динамичное действие, откровенные любовные сцены захватывают читателя с первых страниц. Тонкий психолог и мастер слова Семен Малков с необычайной остротой и яркостью рисует внутренний мир наших современников.

Две подруги. Общие радости, слезы, надежды. И... общий мужчина. Для одной он – источник доходов, благосостояния, славы. Для другой – единственный и неповторимый.

Проходят годы, и треугольник мучительных страстей взрывается самым неожиданным образом. Любовь и предательство, победы и поражения, бескорыстие и криминал – через все проходят герои этой истории, которая начинается в 60-е годы и заканчивается в наши дни.

Новый роман от автора «Двух судеб». Им казалось, что нет ничего крепче школьной дружбы. Однако судьба-насмешница устроила непростое испытание их отношениям. Как часто бывает, одному она отсыпала горсть удачи, а других бросила в бурный поток жизненных проблем. Смогут ли они преодолеть тяжесть испытаний, вернуть утраченную дружбу, сохранить верность идеалам и стать счастливыми?

Новый роман от автора «Двух судеб».

Им казалось, что нет ничего крепче школьной дружбы. Однако судьба-насмешница устроила непростое испытание их отношениям. Как часто бывает, одному она отсыпала горсть удачи, а других бросила в бурный поток жизненных проблем. Смогут ли они преодолеть тяжесть испытаний, вернуть утраченную дружбу, сохранить верность идеалам и стать счастливыми?

Аудиокниги Семёна Малкова «Две судьбы»... ...Это - захватывающая сага о любви с элементами эротики и детектива. Уже сегодня критики сравнивают новый роман Семена Малкова с лучшими образцами русской эпической прозы. Основное достоинство книги, - четкая расстановка нравственных акцентов. Тонкий психолог - автор не пытается выгораживать "плохих" героев, придавая им отрицательное обаяние и наделяя страдающей душой, равно как и не добавляет лишних непривлекательных черт героям положительным.

"Последнее искушение. Эпилог" - новая книга популярного российского писателя Семена Малкова, заключительная часть нашумевшего романа "Две судьбы". Читатели вновь встретятся с полюбившимися им героями и станут свидетелями их удивительной жизни, полной драматизма, интриг и любовных переживаний. Как и все произведения С.Малкова, новый роман читается с неослабевающим интересом.

"Последнее искушение. Эпилог" - новая книга популярного российского писателя Семена Малкова, заключительная часть нашумевшего романа "Две судьбы". Читатели вновь встретятся с полюбившимися им героями и станут свидетелями их удивительной жизни, полной драматизма, интриг и любовных переживаний.

Как и все произведения С.Малкова, новый роман читается с неослабевающим интересом.

Марья Селёзнева подрядилась сторожить сельмаг. Сторожила она его в парикмахерской напротив: ночи стояли светлые, и из окон парикмахерской сельмаг был прекрасно виден. Каждую ночь к Марье повадился ходить старик Баев, прежде работавший счетоводом в конторе.

Музыка Дмитрия Юрьева.

В повести «Чукоча» рассказывается о суровой и верной дружбе человека и собаки, о невольном предательстве (история собаки, которую предал человек) и позднем раскаянии героя.

Мигель Делибес, корифей и живой классик испанской литературы, лауреат всех мыслимых литературных премий давно и хорошо известен в России («Дорога», «Пять часов с Марио», «У кипариса длинная тень», др.). Роман «Еретик» выдвигается на Нобелевскую премию.

«Еретик» — напряженный, динамичный исторический роман. По Европе катится волна лютеранства, и католическая церковь противопоставляет ей всю мощь Инквизиции.

Изобретатель совершает грандиозный прорыв ради человечества. Но у всего есть обратная сторона, которой обязательно воспользуется потенциальный злоумышленник. Так устроен человек. И так было с самых давних времен Цивилизации.

Автор относит свое произведение к жанру фельетона. В этом нет ничего зазорного. Скажем, «Крейцерова соната» Льва Толстого, «Записки из подполья» Фёдора Достоевского — те же фельетоны, лишь с разной степенью удачливости литературного исполнения: если у Федора Достоевского остро событийное поле динамично перетекает к коннотациям почти постмодернистского мироощущения и смысла, таким образом, раскалывая диатрибу безотрывным потоком сознания, то у Льва Толстого превалирует пафос, а это много портит собственно художественное назначение искомого жанра.

Пьесы:.

1) С Новым Годом!

2) Русская бабушка.

3) Пельмени.

4) Капитал.

5) Занос.

У кладовщика товарной базы Худякова – паршивое настроение. Прожита почти вся жизнь и на душе скребут кошки. Непонятна ему причина своей печали. Живёт он, Тимофей, не бедствуя, ревизоров вкруг пальца обводит, дом – полная чаша, детей в институте выучил, есть жена, даже любовница была, а всё равно волком выть хочется. И захотелось ему сегодня тоже испортить кому-нибудь настроение, наговорить гадостей.

В сборник произведений известного бельгийского поэта и драматурга, лауреата Нобелевской премии (1911 г.) Мориса Метерлинка вошли известные драмы ("Принцесса Мален", "Слепые" и др.), песни, стихотворения. По словам Метерлинка, драматический поэт "должен нам показать, каким образом, в какой форме... для какой цели влияют на наши судьбы те высшие силы, те непонятные воздействия, которыми, как это представляется его поэтическому пониманию, наполнен мир".

"У Вити не было оснований очень уж обожать свое прошлое — обожать до такой степени, чтобы сквозь желтеющую муть давнишней-предавнишней заскорузлой фотографии мучительно или мечтательно вглядываться в неразличимые лица одноклассников, с трудом отыскивая в них себя — востроносенького, горестного, еще не прикрытого от мира даже очками, — кому было задуматься, отчего мальчуган постоянно щурится — ясно, чтобы поменьше видеть.

Сложное произведение, не развлекательное. Героиня с кучей тараканов, очень непростая, к тому же, писательница. Это уже создает настроение определенного рода… Весь сюжет она пытается забыть своего любовника, собрать себя в кучку и начать жить снова.

Качественный остросюжетный детектив от автора которого назвали русским Чейзом - настоящий психологический триллер про сыщиков и маньяка с элементами любовного романа, мистики и эротики. Вас ждут: убийства, расследование, приключения, поиски опасного преступника, страсть и любовь, откровенные сцены, как часть жизни взрослых людей, герои с разными и сложными характерами, случаи на грани фантастики и за гранью человеческого понимания, попаданцы из других времен, предательство, жизнь и смерть, как они есть.

Кардиологи зашли в тупик: гипотензивные средства гипертонию не лечат, но при этом приближают ишемическую болезнь сердца. Но доктор Бубновский за 30 лет практики убедился, что силовые упражнения снижают артериальное давление не хуже лекарств и при этом не дают никаких побочных явлений. И это не единственное преимущество правильной гимнастики: при таком «лечении» нормализуется уровень сахара в крови, проходят головные боли, возвращается радость жизни… Причем без таблеток!

Сергей Зайцев - Искатель. Тысячи летающих островов Небесного Архипелага парят над облачной бездной, навечно окутавшей поверхность безбрежного мира. Здесь нашли пристанище необычные расы и разнообразные клановые союзы. Зубоскалу вновь предстоит непростая задача: отыскать свой клан «Охотники за удачей» в этом мире, все равно, что найти иголку в стоге сена.

Инквизиторство, ханжество, лицемерие, враждебность, узость и т. д. и т. д. — все недостоинсва и просто недостоинство христиан, разве не говорят о недостоинстве христианства как такового? Конкретная жизнь христиан, конкретные их грехи всегда были лучшим аргументом противников христианской веры. Однако можно ли судить о каком либо идеале по его НЕвыполнению (ведь тогда идеала просто нет)? Разве люди невыполняющие тот или иной исповедуемый ими идеал еще имеют к нему какое нибудь отношение? Если христианин ненавидит, то не очевидно ли, что он уже предал религию любви (и что он — нехристианин)? Или мягче: не правильнее ли судить о природе того или иного идеала по нему самому, объективно? (в конце концов, любой идеал невыполним — мы можем лишь бесконечно приближаться к нему по асимптоте).