Армагеддон 2000

Дэмиену Торну теперь 32. Стремясь к власти над всем миром, он предан только своему родному отцу – Сатане. Чтобы достичь своей цели, он убивает всех на своем пути – будь то друг, враг, верный слуга или любовница. Темным силам противостоит лишь старый монах, поклявшийся уничтожить дьявольское отродье семью святыми кинжалами, выкованными специально для этого.

Сборник мистических рассказов о детях, обладающих паранормальными способностями. Их мир отличается от нашего, потому что они видят его иначе. Через боль усопших, через неприятие собственных возможностей и отчаянные попытки «быть как все». Но Судьба, одарившая их, строга. Она шлет им испытания чужой болью, которую они воспринимают как свою.

Пожалуй, самым необычным из всех предпринятых в период Средневековья крестовых походов в Святую Землю, является Крестовый Поход Детей (1212 г).

Правда, с точки зрения итальянского историка Джованни Микколи, слово, которым в источниках называют участников похода, переводится, скорее, как «ребята», а не «дети». А подростки 13-14 лет в те времена считались уже молодыми мужчинами – воинами.

Звонят церковные колокола и человек начинает визжать, хотя в иное время он спокоен, рассудителен и общителен. Рассказ для размышлений об окружающих нас людях. Так ли обманчиво первое приятное впечатление?

В поселении скваттеров, расположившемся у подножия холма Вершина Бурь, начали пропадать люди. Ходят слухи о таинственном существе, появляющимся только в ночь страшных гроз, которые притягивает особняк Мартенса, что покоится на вершине холма…

Генка очнулся в остывшей мыльной воде под неярким бледно-жёлтым светом лампы накаливания. Он тупо уставился в белую эмалированную поверхность в жёлтых разводах и понял, что уснул в ванне. Правое плечо отзывалось глухой ноющей болью: отлежал. Спать всё ещё хотелось. Безумно, безудержно…

Аудиокнига «Оживляя страхи» в озвучке Сергея Кальницкого состоит из двух рассказов «У страха нет глаз» и «Оживляя страхом сны».

Содержание:.

1. «У страха нет глаз».

Что происходит, если долго жить со своими страхами, порождая их, питая и оживляя?

Провинциальный город в ужасе: несколько человек обнаружены с идентично страшными увечьями – выжженные раны в глазных впадинах.

Валентине Александровне не спалось. Диван был жестким, из-за тонкой стены доносился тихий, но от этого не менее раздражающий, звук соседского телевизора, в окно незваным гостем стучал ветер, а в комнате подванивало гнилым мясом. Тянуло со стороны шкафа, за которым, должно быть, сдохла мышь.

После двенадцати часов в плацкартном вагоне тело ломило, а за левым глазом поселилась сверлящая боль, вспыхивала красной молнией.

Леону не везёт на арене цирка, его возлюбленная предпочитает проводить вечера с дрессированными пуделями, а соседи — сиамские близнецы — глумятся и насмехаются над ним. Но однажды всё меняется. Он становится величайшим иллюзионистом! Знать бы, какой ценой…

В маленьком кафе на одной из улочек современного Парижа прекрасная Дочь Тысячелетия Пандора пишет историю своей жизни - повесть о судьбе благородной римлянки эпохи Августа Цезаря и Тиберия, жри.

К чему на шоссе появляется черный пес и что за молодая пара сидит в бойнице старой крепости?

Проблемы любят приходить без предупреждения… Самое обидное, что они редко появляются по одиночке. Это утомляет, напрягает и в какой-то момент остается только ждать, когда черная полоса сменится белой…

Однако Андрей и Мирон не любят ждать от судьбы милостей, а если будет нужно, то сами перекрасят окружающую реальность… Не надо трогать спящего медведя…

Вихри враждебные веют в Силиконовой долине! Любого недостаточно сильного конкурента они не просто свалят с ног - сметут с лица земли. И тот, кому удалось не только уцелеть в этом жестком климате, а завоевать свое место среди крупнейших компаний долины, поистине достоин восхищения. Как, например, компания Sun Microsystems, начинавшая как никому неведомый поставщик рабочих станций.

«Настоящее произведение искусства должно быть изобретением по форме или открытием по содержанию. Ещё лучше – и тем, и другим». «Рассказы о Менделе Маранце» – тот самый случай. Хотя, конечно, и изобретение, и открытие – не самой высокой пробы. С формой в рассказах о Менделе Маранце всё ясно – шолом-алейхемовская традиция, как хрустальная подвеска, повёрнутая новой гранью, брызнула новым спектром ярких красок.

Спустя столетие после первой смерти Питеру Скиллингу предстоит узнать, что будущее не смотрит доброжелательно на мелкие проступки прошлого.